Сходить на день памяти Виктора Цоя (он погиб 34 года назад) корреспондентов «Собеседника» подстегнуло, как это ни цинично звучит, столичное правительство. На Чистопрудном бульваре в рамках одного из многочисленных официальных городских фестивалей был объявлен и распиарен аукцион раритетного винила (грампластинок) группы «Кино».
Неформалы
Но сначала мы с фотографом отправились на более очевидную точку – к Стене Цоя на Старом Арбате. Стена – место неформальное, а потому по нынешним временам удивительное. В момент создания в начале 1990-х она вполне гармонировала с окружающей действительностью. Теперь же в вылизанном ухоженном городе и в выстроенной на плацу стране люди в черных балахонах с разноцветными волосами, некоторые подшофе, сидящие небольшими группами прямо на асфальте, распевающие песни, подходящие к граффити и добавляющие свои надписи, смотрятся как из нездешней реальности. Свободные хиппи не в тренде, но потому они и свободные, что хиппи на тренды плевать.
Большая политика между тем активно занимается перетягиванием Цоя. «Война – дело молодых, лекарство против морщин», – поют на провластных митингах в «Лужниках» Харатьян, Дюжев, Кормухина и Скляр. «Перемен требуют наши сердца!» – отвечают им оппоненты, считающие, что страну втягивают в диктатуру и агрессию. Диванные «аналитики» пытаются понять, на чьей стороне сейчас был бы сам Виктор Робертович, будь он жив: кто-то из его друзей по Ленинградскому рок-клубу покинул страну и претерпевает на себе клеймо «иноагента», но некоторые музыканты, «сделанные» в конце 80-х, поддерживают власти в их воинственности. Сын Цоя Александр, запустивший проект «Кино» с отцом в виде голограммы, старается соблюдать нейтралитет, и пока это удается.
Если кто-то пришел к Стене Цоя в день его гибели с вопросом «С кем вы, хиппи?», его ждало разочарование. Уличные музыканты, игравшие песни «Кино» на плохой аппаратуре (прям как в эпоху первой советской рок-волны) в присутствии сотни слушателей, спели сначала «Группу крови». Песня была обречена на дружное хоровое пение, в отличие от многих других. Спустя некоторое время зарядили «Перемен!» Успех тот же. Отдельные представители старой фанатской гвардии хлопали этой песне особенно горячо, а я, памятуя, как «Перемен!» запретили в Белоруссии, косил глазом на полицейский автозак и служивых с автоматами, дежуривших здесь же. Нет, все нормально. Собственно, и огромная надпись «Перемен требуют наши сердца» на Стене остается. Пока.
Здешние тусовщики, как в свое время и их кумир, живут не политической повесткой, а своей собственной. Их мир скорее параллельный, им интересно его строить самим, а пересекаться с реальностью, какой бы она ни была, – «зашкварно». И война у них своя, внутренняя. Лысый дядька под 60 объяснил мне, что у Стены, как и прежде, собираются таким мощным составом два раза в год – в день рождения и в день гибели Цоя. Музыканты всякий раз разные, «хотя вон тот, по-моему, всегда приходит». Но больше – молодежи, иногда совсем юных созданий, рожденных явно после 1990-го. Пожалуй, сейчас как никогда они могут прочувствовать атмосферу позднего СССР, в которой жили рокеры из ленинградской котельной «Камчатка». И в этом смысле им даже повезло: чем больше серой краски в окружающем монолитном фоне, тем ярче их образы.
Официоз
Затертые до дыр хиты, исполняемые на хреновой аппаратуре, падающие от ветра обрезанные пятилитровые баклажки с цветами, трогательная лампадка в окружении сигаретных бычков нас с фотографом настолько затянули на Арбате, что на официальный аукцион на Чистопрудном мы опоздали. Но там же запланирован не только аукцион, но и трехдневное чествование Виктора Робертовича! Однако картина была безрадостная: телеэкран с нарезкой выступлений «Кино» в окружении фотопортретов, надпись «День памяти Виктора Цоя» и… почти никого. Человек пять, да и те, включая мужика, который взял в соседней антикварной лавке бутафорский магнитофон для более колоритной картинки, договаривают с журналистами.
Коллеги рассказали, что атмосфера на аукционе была не сильно бодрее. А организатор, сидящий с грустным видом, сквозь зубы выдал информацию: продавали пластинки и кассеты тех лет, всего было 4 лота, самый дорогой ушел за 10.500 рублей. И куда-то ретировался, сделав музыку погромче. «Все говорят, что мы вместе… но немногие знают, в каком…», «Здесь не понятно, где лицо, а где рыло…», «Мама, мы все тяжело больны… Мама, я знаю, мы все сошли с ума…» – песни «Кино» внезапно сбивались в идеальный саундтрек к официозному мероприятию, устроенному для галочки.
Цой и стены
Виктор Цой остается в тренде не только в Москве. В разных городах появляются муралы и арт-объекты, связанные с лидером группы «Кино».
НОВОСИБИРСК. На улице Сибиряков-Гвардейцев год назад установили памятник Виктору Цою, и вокруг него сформировался целый тематический сквер. Иркутский художник Василий Каптырев на стенах складских ангаров нарисовал несколько муралов. Площадь работ – 100 квадратных метров. В композицию вписаны юношеские рисунки самого музыканта и кадры из фильма «Игла».
БЛАГОВЕЩЕНСК. В городе увековечивают Виктора Цоя уже в пятый раз. 15 августа очередной арт-объект в исполнении местных художников появился в переулке Волошина, дом 8. Профиль музыканта украшает цитата из его песни «Легенда»: «Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать». Художники планируют разрисовать забор и дальше, увековечивая рано ушедших из жизни рок-музыкантов – Михаила Горшенева, Егора Летова, Юрия Клинских.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. Больше всего мемориалов в честь Цоя – в его родном Петербурге. Но появляются и новые. В июне, накануне дня его рождения, новые граффити появились по адресу: Некрасова, 3 – напротив изображения Иосифа Бродского. Самые известные питерские граффити с Цоем находятся около клуба-музея «Камчатка» на улице Блохина.
«Стену Цоя» здесь, кстати, тоже попытались сделать: две школьные доски, расписанные мелом. Самыми популярными надписями оказались пресловутый слоган «Цой жив» и названия городов, которые оставляли прохожие. Квинтэссенцией этого «народного чата» была надпись «Воронеж жив». Оставалось копаться в антикварной лавке. Фотограф зачем-то хотел снять меня с пластинкой группы «Кино», но цоевского винила в ассортименте не было (может, последняя и ушла на аукционе за 10.500?). Зато продавались «Машина времени», дерзкая группа «Телевизор» и Алла Пугачева: обложка 1979 года с молоденькой такой Аллой Борисовной и названием «Поднимись над суетой».
/Константин Баканов.
Фото Андрея Струнина.
ПОДДЕРЖИВАЙТЕ НАС НА podpiska, ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ sobesednikru