С начала противостояния на Донбассе, которое его сторонники назвали «русской весной», прошло десять лет. Произошедшее в 2014 году стало определяющим для всего дальнейшего развития истории. Автор нескольких документальных фильмов об украинских событиях, историк Александр Штефанов* рассказал «Собеседнику», почему не удалось установить мир в шахтерских регионах.
В 2014-м присоединения не хотели
– Протесты на юго-востоке Украины начинались в основном как мирные. Почему произошел переход к вооруженному столкновению?
– В середине марта 2014 года у активистов, поддерживающих Виктора Януковича и выступавших против Евромайдана, появляется внятная цель. До этого число выходивших именно на пророссийские митинги (а не митинги Партии регионов, которые такими считать нельзя) исчислялось десятками человек. Если мы посмотрим на фотографии того времени, то даже в Луганске протесты представляли жалкое зрелище. Жителям юго-востока было непонятно, за что бороться, и активисты вели себя довольно пассивно. Ответом на вопрос становится мирный переход Крыма под российскую юрисдикцию. Повторение крымского опыта становится целью для протестующих. Этот импульс заряжает новыми силами и радикализирует движение, тем более что уход из-под власти Киева представляет собой по украинским законам уголовное преступление.
Немаловажным фактором активизации протестов становится появление приехавших из Крыма людей, решивших продолжить дело создания Новороссии. Кто-то из них появился на Донбассе по поручению олигарха Константина Малофеева, кто-то – от крымского главы Сергея Аксенова, прекрасно понимавшего, что без сухопутного коридора полуострову будет тяжело жить. Среди приехавших на Донбасс был Игорь Стрелков со своим отрядом, который 12 апреля занял Славянск, ставший центром противостояния с правительственными войсками. Вместе с координированным захватом администраций и оружия в Донецке и Луганске 6–7 апреля эти события стали началом боевых действий.
– Часто встречается мнение, что Россия в 2014 году могла легко добиться военным способом целей, которые теперь стали тяжелым бременем. Как вы к этому относитесь?
– Смотря какие цели имеются в виду. Россия явно не стремилась присоединить еще какие-то территории, кроме Крыма, – это главная причина, почему они не были присоединены. Поставить под контроль области юго-востока Украины? Скорее всего Российская армия смогла бы справиться с этой задачей. Пойти дальше? Трудно об этом судить, учитывая, что мы мало знаем о реальном положении Вооруженных сил России тогда. Во всяком случае, армия себя намного лучше чувствовала в 2022 году, чем в 2014-м, но Киев за три дня все равно не получилось занять.
Кроме того, внутренне Россия не была готова к военному противостоянию. Оппозицию полностью не зачистили, на «Марш мира» в 2014-м в Москве выходили тысячи людей с украинскими флагами, а ведь еще не случились пенсионная реформа, обнуление, ковид, мобилизация и другие непопулярные события, ударившие по рейтингу Владимира Путина. К тому же санкционный удар был бы значительно болезненнее, нежели в 2022-м. Все это несло значительные риски для Кремля.
Минскими соглашениями никто не добился успеха
– Военного решения на том этапе не вышло, и стороны начали переговоры. На свет появились Минские соглашения – сначала первые, затем вторые. В чем заключался их смысл?
– У Владимира Путина была понятная цель, она даже записана в Минских соглашениях, если их внимательно читать: вернуть Украину под российское влияние, ни в коем случае не допустить ее присоединения к НАТО и желательно не допустить интеграции с Евросоюзом. Отрезав Крым, российский президент понял, что отрезал кусок своего влияния на соседнюю страну. Путину хотелось получить Украину целиком, а не по кускам с непонятным статусом. Она должна была стать аналогом Беларуси, где вроде бы есть суверенитет, но при этом существует сильная привязанность к России. Это было достижимо.
Мы это прекрасно видели по росту рейтингов пророссийской партии Виктора Медведчука в 2021 году. Президент Украины Петр Порошенко хотел закончить военный конфликт на Донбассе, поднять за этот счет свои рейтинги и избраться на второй срок. Канцлер Германии Ангела Меркель и президент Франции Франсуа Олланд хотели предотвратить крупную войну в Европе и разрешить связанные с ней гуманитарные проблемы. Как мы видим, никто благодаря Минским соглашениям не добился своих целей. Все потерпели поражение.
– Меркель заявляла в интервью, что Минские соглашения нужны были, чтобы выиграть время для Украины…
– Это больше похоже на хорошую мину при плохой игре. Если Минские соглашения были хитростью со стороны Франции и Германии, то очень плохой хитростью. После начала СВО на Меркель, как и на Олланда, посыпались упреки, что они потворствовали Путину. И Меркель нужно было оправдаться. Поэтому и появилась версия о перевооружении Украины. При этом помогла ли как-то Германия перевооружению Украины? Ответ: нет. Помогла ли как-то Франция перевооружению Украины? Ответ: нет. Поставки летальных вооружений из этих стран вообще не шли. А крупные поставки начались только в 2021 году, когда Путин взял курс на решение украинского вопроса силовым путем.
Лукашенко подсобил
– Получается, 2021-й стал годом, когда расширение военного конфликта было предопределено?
– Нам сложно сказать, когда процесс стал необратимым. Но есть важные точки. Это 2020 год. В результате протестов в Беларуси Александр Лукашенко попадает в полную зависимость от Путина, что становится важным тактическим подспорьем для проведения военной операции. Вторая важная точка – запрет телеканалов Медведчука в 2021 году. Это стало ограничением российской мягкой силы, причем, с точки зрения Путина, не совсем легитимным, потому что закрытие произошло по указу президента Украины. Были еще важные точки в бесконечных консультациях России и стран НАТО о гарантиях взаимной безопасности. Североатлантический альянс готов был идти на уступки, предлагая мораторий на вступление Украины в блок, но Путину в тот момент этого уже не хватало. Экономическая блокада ДНР и ЛНР в 2017 году со стороны украинских активистов тоже стала важным этапом и привела к окончательному разрыву экономических связей между Украиной и народными республиками.
– Но все же варианта развития событий без того, что в России обязывают называть СВО, не было?
– Вариантов и возможностей мирного решения существовало много. Говорить, что все было предопределено, я бы не стал. Шансы мирного урегулирования были даже на базе Минских соглашений, несмотря на то, что многие из их создателей признают теперь договоры заведомо невыполнимыми. Я так не считаю. Но все возможности провалились, и сейчас мы видим то, что есть.
/Никита Ларин.
* Власти РФ считают иноагентом.
ПОДДЕРЖИВАЙТЕ НАС НА podpiska, ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ sobesednikru