Недавно МВФ улучшил прогноз по росту российской экономики на 2024 год с 1,1% до 2,4%. Для пропаганды это стало важным козырем: мол, все в стране хорошо, раз это даже иностранцы признают. О состоянии экономики «Собеседник» поговорил с предпринимателем и экономистом Дмитрием Потапенко*.
«Коммерсанты очень адаптивны»
– К бравым реляциям о росте российской экономики присоединяются не только местные эксперты, но уже и зарубежные аналитики. Может быть, и впрямь все хорошо?
– Это правда, что по проценту роста экономики мы – первые в Европе. И ФРГ мы обогнали, и пятой экономикой мира стали. Только есть, как в том старом анекдоте, нюанс. Приведу стандартный пример двух семей. Семья бюргеров с годовым доходом в 10 тысяч евро и с кредитной нагрузкой в 3 тысячи евро, папа ездит на трехлетнем BMW, мама – на трехлетнем «Мерседесе», дети в шуле (Schule – школа (нем.) – Авт.) или университете учатся. И семья из другой реальности, где папа раньше работал трактористом за 8 тысяч рублей, а потом пошел на службу (назовем это так) и стал зарабатывать по 200 тысяч, и под эти деньги его семья набрала в кредит китайских телефонов, какую-нибудь «Ладу Гранту» и квартиру в ипотеку в Зажопинске. Там трехлетняя машина, тут новая. Там эти несчастные бюргеры в старом доме, а тут новая квартира.
Только все это новое – не их, а банковское. Весь рост экономики происходит на фоне высочайшей закредитованности населения и уже двухлетнего дефицита бюджета. Но когда-нибудь вам за это придется расплачиваться. Есть еще один нюанс. Какую промышленность вы развиваете? ВПК. А что такое рост ВВП по военно-промышленному комплексу? Вы произвели снаряд, но снаряд ничего не производит – неважно, прилетел ли он в цель или никого не убил. Если вы делаете вооружение, то выигрываете только в одном случае – если поставляете его обеим сторонам конфликта. Вот турецкий президент Эрдоган спонсирует обоих Владимиров (Зеленского и Путина. – Авт.). А если делаете оружие только для себя, то в этом случае у вас будет попандос, практически безвыходная ситуация.
– Получается, что страна не рухнула из-за оборонки?
– Она и не должна была рухнуть. Я, наверное, единственный из экономистов, кто об этом говорил с самого начала. Просто я – экономист с поля, я – коммерс. И я знаю своих коллег, мы очень адаптивны. И потом, что значат санкции? Санкции – это, я подчеркиваю, классический картельный сговор. Но картельный сговор может действовать только в том случае, если к нему приходят все и все его исполняют. Я с самого начала конфликта говорил, что в мире есть две антивоенные коалиции, в одной – чиновники, в другой – частные компании. Чиновники – обычные конъюнктурщики. Если в тренде поддержка Украины, они будут ее поддерживать. Если нет, то нет.
Никаких особых санкций не было. Западные чиновники не умеют синхронизировать свои действия, и авторитарные режимы их всегда будут пересиживать. Что касается европейских компаний (а со многими из них я работаю 30 лет), то у них подход очень простой. Если российский рынок для них составлял меньше 10% от общего объема продаж, то они послали его, сказали, что за мир, и повесили жовто-блакитные флаги на офисы. Если больше, то компании продолжают работать на российском рынке в обход санкций через разные страны и компании-прокладки.
«Мы возвращаемся к 1980-м годам»
– И чем грозят такие серые схемы российской экономике?
– Да ничем особо не грозят, кроме деградации. Я приведу в пример историю, как Владимир Высоцкий ездил по Москве на «Мерседесе W116», который ему подарила Марина Влади. Машину она в свою очередь купила у какого-то дипломата. Я, когда был студентом, тоже машины гонял из Европы – их проще всего было оформить либо на дипломата, либо на моряка. Что за машина была у Высокого? Это бэушка, не имеющая лизинговой и сервисной поддержки. Если она ломалась, то он чинил ее в гаражах при «Совтрансавто» и запчасти приобретал у какого-нибудь перекупа, работающего там же. И собственно говоря, сейчас такая же схема воспроизводится в российской экономике. Мы отскочили с точки развития рынка в рамках этой деградационной и примитивизационной модели не то что к «проклятым» 90-м, а к 80-м годам.
– Но ведь примитивизация и деградация не могут продолжаться до бесконечности?
– Могут, увы. Знаете, есть такая поговорка: финансовая яма тем хороша, что вы в нее можете падать вечно. Как говорится, есть у примитивизации начало, нет у примитивизации конца.
– Но все же это чем-то должно закончиться. Что будет в итоге?
– Мы всегда будем находиться на периферии. Мы все время будем гордиться условным Советским Союзом. Проблема гордости за Советский Союз не в том, что он плох, как одни считают, или, наоборот, что это – клевета и все было хорошо. Это мифология. Проблема в том, что, когда ты начинаешь рассказывать о великом прошлом, ты сам себя обманываешь. Это то же самое, как говорить: «Вот раньше я был молод, красив, здоров и богат». Ну и что дальше? А сегодня ты болеешь сифилисом и нужно обсуждать реальное состояние организма, а не вспоминать, как все замечательно было в девятьсот шестидесятом году. Если ты себя так ведешь, то, значит, у тебя какие-то ментальные проблемы. Слушай, родной, может быть, все так и было замечательно в то время, но, как пела Пугачева (ее вроде пока ни в какие списки запретов не внесли): «Жизнь невозможно повернуть назад». Часы идут только вперед.
«Иноагентство создает лишний геморрой»
– Вас недавно признали иноагентом. Для вас это что-то изменило?
– Я не могу сказать, что я в сильной радости от этой новости. Не скрою, меня это расстроило. Поздравлять тут не с чем, как многие делают, для меня иноагентство создает только лишний геморрой. Потому что я занимаюсь бизнесом и работаю в том числе с государственными компаниями. Сейчас мне приходится перестраивать систему взаимоотношений с ними, искать различные обходные пути, поскольку они не могут платить напрямую. Частным компаниям – им пофиг, они могут, с ними ничего особо не поменялось.
А моя общественная публичная деятельность – я думаю, вы знаете – носит характер скорее побочный. Тут тоже есть неприятные моменты, связанные с установкой всех этих иноагентских плашек. Причем по закону их надо ставить только в «ВК», «Одноклассниках», телеграме и ютубе. Пока не было приле-тов за фейсбук** и инстаграм**. Причина понятная – они же не могут привести в качестве доказательства посты из запрещенных сетей. Это будет означать, что они там сами лазили.
– Тем не менее, несмотря на все проблемы, вы продолжаете вести дела в России. Насколько вообще комфортно сейчас заниматься бизнесом в нашей стране?
– Да одинаково с тем, как раньше. В России никогда не было и никогда не будет комфортно вести бизнес. Но это твоя Родина, сынок, как говорится. Я рассказывал на своих публичных лекциях, что на Западе ты зарабатываешь медленнее, дольше, но процент риска ниже. Но чтобы к этому привыкнуть, надо там родиться и вырасти. А у нас все быстрее и рисков больше. Но царь-батюшка пока не запрещает пирожками торговать. И раз у меня есть возможность, я буду ее использовать здесь. У меня есть большой холдинг родственников – моим родителям обоим по 78 лет, двое несовершеннолетних детей, и старшая дочь учится в институте, то есть тоже несамостоятельная. Я их не могу бросить, я у них – единственная надежда и опора.
/Никита Ларин.
*Власти РФ считают иноагентом.
**Принадлежат компании Meta, которую власти РФ считают экстремистской и запрещают.
ЧИТАЙТЕ НАС НА sobes.press, ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ В дзен