В апрельский день 1976 года на Красной площади, рядом с собором Василия Блаженного, встретились и пожали друг другу руки «человек со звезды» Дэвид Боуи и крестный отец панк-рока Игги Поп. Визит в СССР двух культовых западных музыкантов стал бы сенсацией и событием, но их всемирная известность не особо распространялась на Советский Союз.
Человек и пароход «Дзержинский»
Для англичанина Дэвида Боуи посещение Москвы стало уже вторым по счету. Три года назад, в 1973-м, рокер пронесся по стране победившего социализма в купе поезда по Транссибирской магистрали. Выбор столь длительной поездки объяснялся так: 20 апреля 1973 года у Боуи состоялся заключительный концерт японской части мирового тура Ziggy Stardust Tour в Токио, а следующее шоу было запланировано на 12 мая в Лондоне. Музыкант после напряженного перелета в шторм с Кипра в начале 1970-х боялся самолетов, считая, что непременно угодит в авиакатастрофу, и поэтому выбрал вариант добраться до Находки на пароходе «Феликс Дзержинский» (Боуи запомнил эту фамилию с ошибкой – «Нзержинский»), а затем пересесть на ж/д поезд. К тому же рокер с детства любил поезда.
«30 апреля мы наконец прибыли в Москву. Переночевали в отеле «Интурист», а на следующий день нам повезло увидеть впечатляющий первомайский парад на улицах города. Первомай – московский (или даже общероссийский) главный праздник – в память об основании коммунистической партии. Все члены партии маршем прошли по улицам с красными флагами и патриотическими песнями – невероятное зрелище», – писал музыкант в путевом дневнике. В первый свой визит Боуи провел три дня в Москве. Второе посещение было более кратким. Между выступлениями в Цюрихе и Хельсинки в апреле 1976-го во время турне Isolar у рокера выдалось недельное «окно». Боуи решил смотаться в Москву, заодно взяв с собой друга-американца Игги Попа, сопровождавшего его в туре. И повод пришелся весьма кстати – 21 апреля Игги исполнялось 29 лет. Где в то время экзотичнее для эксцентричных англосаксов было отметить день рождения, как не в сердце «империи зла»?
«Я не фашист. Я аполитичен»
Боуи и Игги были одногодками, но известность к последнему пришла раньше. Затем, когда карьера американца пошла на спад, выстрелил британец. В 1972-м два музыканта познакомились и подружились. «Несколько лет я провел на самом дне – лежал в психбольнице, был без работы, надо мной смеялись, меня практически вытеснили со сцены, хотя я был слишком упертый, чтобы так вот взять и уйти, – вспоминал американец в автобиографии. – Но благодаря Дэвиду Боуи произошел перелом, мы покатались вместе, записали альбом The Idiot. Перестал зависеть от наркотиков, от необходимости впадать в спячку каждый раз, как только случается неприятность, от валиума и прочих снотворных».
Скандальности, правда, у друзей не убавилось. Про Боуи все чаще начали писать, что он испытывает симпатии к фашизму. Несмотря на все эти стереотипные атрибуты рок-звезд в советском пропагандистском понимании, музыкантов впустили в Союз по транзитным визам. Компанию друзьям составили секретарь Боуи – Коринн «Коко» Шваб, гастрольный менеджер Пэт Гиббонс и фотограф Эндрю Кент. Гиббонс попал с рокерами на снимки с Красной площади, которые сделал Кент, кстати, похлопотавший о выдаче тех самых транзитных виз. Путешествие в Москву прошло без каких-либо заметных скандалов, за исключением одного инцидента на самой границе.
«Нас никто не замечал до тех пор, пока мы не доехали до Бреста в Польше (на самом деле в Белоруссии. – Ред.), где альбинос, агент КГБ, снял нас с поезда и допросил, – вспоминал Кент. – У нас отобрали журнал Playboy и несколько книг Дэвида, после чего отпустили, сказав, что в Москве нас будут встречать, но этого не произошло». В книге немецкого журналиста Тобиаса Рютера «Дэвид Боуи и Берлин» говорится определеннее, что это были за книги: «У Боуи нашли нацистские вещи в чемодане, в основном книги. Он сказал пограничникам, что готовит мюзикл о Геббельсе. И ему ничего не сделали». Хорошо, что тогда об этом не узнали за границей. Это бы подлило масла в нацистский скандал вокруг Боуи. Хотя он и сам много сделал для поддержания своего имиджа. В сентябре 1976-го сказал в интервью Playboy: «Гитлер был одной из первых рок-звезд». Чуть позже рокер попытался оправдаться: «Я не фашист. Я аполитичен». Но осадочек остался: Боуи даже после смерти припоминают его провокационные высказывания.
Восхитительный черный хлеб
Впрочем, обыскивали Боуи и Игги в Бресте совсем не из-за подозрения в нацистских симпатиях. Англичанин на станции раздавал всем цветы из своего купе, и пограничники подумали, что он таким образом дает взятку. Дальнейшее путешествие продолжилось без приключений. «Главное, конечно, что потрясло, – это физическая мощь России, ее энергия, смешанная с бедностью. С одной стороны, все чудесно и потрясающе, с другой – видно, как трудно здесь людям, – рассказывал в 2002 году в интервью «Коммерсанту» Игги Поп. – Но мне показалось, что у вас лучше, чем в Штатах. Все чище, лучше организовано, много зелени».
В Москве у друзей был вполне обычный туристический маршрут: Красная площадь, ГУМ, «Метрополь», где и отпраздновали день рождения. На некоторых фото видно, что прогуливающиеся у Кремля оборачиваются в сторону подозрительных иностранцев. И как тут было не оборачиваться, ведь один, в костюме и шляпе, выглядел как типичный британский шпион, а другой, в кожанке, как типичный панк-рокер, осуждаемый и презираемый в советской прессе. Но все вновь прошло мирно и гладко. Почти.
«Мы погуляли по Красной площади в абсолютном одиночестве. Там я заступил за какую-то линию перед Мавзолеем и едва не получил штыком в пузо. Потом мы остановились в «Метрополе», обедали в колонном зале, – вспоминал в мемуарах Игги. – В меню было полно всякой всячины, но заказать можно было только борщ с черным хлебом и «Советское шампанское». На следующий день мы уехали, и в поезде к нам постоянно кто-то лез с водкой». К слову, черный хлеб музыкант потом неоднократно называл «восхитительным». В Москве друзья провели всего семь часов, после чего отправились продолжать турне в Хельсинки.
/Никита Ларин.
ПОДДЕРЖИВАЙТЕ НАС НА podpiska, ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ sobesednikru