Культовому фильму — 40 лет!
Итальянский граф Калиостро приезжает в Россию, где влюбляется в русскую девушку Марию. Но маг и чародей, повелитель чужих судеб, который умеет останавливать свое сердце, на этот раз не смог совладать с сердцами других. Иностранец, одним словом.
Сломал ногу из-за девушки
В основу сценария Григория Горина легла история о конкретной исторической личности – Джузеппе Джованни Батиста Бальзамо, именовавшем себя графом Калиостро. Фабула и некоторые персонажи были позаимствованы из повести Алексея Толстого, которую он написал в 1921 году. Это произведение прошло через три названия – «Лунная сырость», «Счастье любви» и окончательный вариант – «Граф Калиостро». Горин решил озаглавить сценарий «Формула любви». Сценарист видел в главной роли Олега Янковского, под него и писал героя. Но артист отказался из-за суеверия: все-таки Калиостро – мистический персонаж.
В тот период в Москве гастролировал Тбилисский театр имени Марджанишвили, где в спектакле «Отелло» роль Яго играл Нодар Мгалоблишвили. Режиссер Марк Захаров посмотрел постановку и пригласил актера в свою картину. Тот поначалу отказался, посчитав, что его плохое знание русского языка помешает партнерам по фильму. Но Захаров уговорил, пообещав, что озвучит его другой артист – Армен Джигарханян.
– Нодар был хорошим, мягким, но все равно среди нас чувствовался каким-то инородным. Может, это из-за того, что плохо говорил по-русски, – вспоминает в разговоре с «Собеседником» актриса Елена Валюшкина (Мария). – В период съемок наш Калиостро – Мгалоблишвили сломал ногу. Он выпрыгнул из окна второго этажа гостиницы, увидев красивую девушку на улице. Мы все устроили ему бойкот, не разговаривали с ним, потому что съемочный график из-за него кардинально изменился… Но Марк Захаров заступился за Нодара, упрекал нас: «Хватит устраивать тут пионерский лагерь! Человек и так переживает, а вы его гнобите!» Срочно переписывали весь сценарий, ведь актер не мог ходить. Из-за этого двухсерийный фильм получился односерийным, а моя роль из главной превратилась в некое облако, которое где-то пролетело. Изначально у нас с Нодаром было много сцен и танцевальных, и музыкальных, и драматических… Всё сократили.
Влюбленного в Марию помещика Федяшева сыграл Александр Михайлов, который к тому времени уже блистал у театральных режиссеров Спесивцева и Эфроса. Однако после «Формулы любви» Михайлов решил уйти из актерской профессии, посвятив себя религии. Он окончил Православный университет, получил степень бакалавра религиоведения, вместе с супругой пел в церковном хоре.
«Уно моменто» прошла… цензуру
Сценарист Горин изначально писал роль тетушки Федяшева для Татьяны Пельтцер. К счастью, та согласилась и стала настоящим украшением фильма. Особенно запоминаются сцены дуэта Пельтцер – Леонид Броневой (доктор).
– На съемках недалеко от подмосковной ж/д станции Барыбино, где мы жили и работали (съемки проходили в селе Авдотьино в Ступинском районе и в старинной усадьбе деревни Ляхово, что близ Домодедово. – Авт.), образовалась такая компания: Пельтцер, Броневой, звукооператор Рабинович… Они после съемок по ночам – под сигарету и кофе – играли в карты на деньги, – улыбаясь, рассказывает Елена Валюшкина.
Как ни странно, изначально в сценарии не было роли для любимого артиста Захарова – Александра Абдулова. У Калиостро был только один слуга Маргадон (Семен Фарада). Абдулов уговорил Горина и Захарова придумать для него пусть небольшую, но роль. Так появился второй слуга – Жакоб.
– Марк Захаров Абдулова очень любил, относился к нему, как к сыну. Саше многое позволялось, он что-то придумывал в процессе съемок, фонтанировал. Даже когда был не его съемочный день, Александр все равно присутствовал на площадке и что-то предлагал, – вспоминает Валюшкина. – Половина сцен с участием Абдулова и Семена Фарады – это их импровизация. Они, как два клоуна – рыжий и белый, этакие талисманы нашей съемочной группы.
Слова и музыку «песни о рыбаке» (как в фильме ее называет герой Абдулова) – «Уно моменто» написал композитор Геннадий Гладков (правда, от авторства текста в титрах фильма он отказался). К слову, автору пришлось сдавать перевод песни цензорам, хотя там звучит полная белиберда, просто набор итальянских слов. Тем не менее для чиновников было придумано:
Прекрасная женщина, море,
Верить и петь.
Подари мне мгновение.
Самое прекрасное…
Гладков же записал вокальную партию и за Семена Фараду. Хотя…
– Основную вокальную партию пел папа, – возражает нам сын Фарады Михаил Полицеймако. – А вот если вы возьмете сцену, где герои поют на ужине, прислушаетесь, то там есть верхняя теноровая партия, которую и записал Гладков.
– Марк Анатольевич очень уважительно, с большой любовью, с трепетом и нежностью относился к артистам, – рассказывает Елена Валюшкина. – Помню, на съемках меня в глаз укусил комар. Глаз сильно опух. Захаров посадил меня на лужайке на пенек и начал совершать какие-то пассы руками. Считал себя энергетически мощным человеком, полагая, что сможет убрать эту опухоль… А еще мы с Сашей Михайловым целый месяц ходили учиться скакать на лошадях, но этих сцен в картину вошло мало. А вот мой крупный план, где якобы еду верхом, снимали на едущем грузовичке: я сидела на каких-то мешках, в руках у меня уздечки, и делала вид, что скачу на лошади. Кстати, внизу подо мной лежал Абдулов и дергал за эти уздечки, мол, это конь двигается. Но и этот кадр тоже не вошел.
«Отказывалась сниматься обнаженной…»
Посмотрев отснятый материал будущего фильма, чиновники все-таки нашли, к чему придраться. Например, потребовали «исключить планы обнаженной Марии в видении Алёши».
– Я категорически отказывалась сниматься обнаженной, – признается Валюшкина. – Но уговорил Абдулов, сказал: «ЭТО надо показать стране!» Снимали сцену целый день, я бродила по лесам, по полям, меня переодевали, раздевали. Абдулов залезал на деревья и лил оттуда воду передо мной, чтобы в кадре было красиво. В результате от этой сцены остались в фильме секунды.
Еще одна претензия чиновников: «перемонтировать сцену на сеновале таким образом, чтобы исключить кадры с обнаженной Фимкой». В итоге мы видим лишь голые плечи и предплечья Фимки – Александры Захаровой.
– После выхода фильма в Доме актера состоялись посиделки: мой папа вместе с Ширвиндтом, Мироновым, Гориным, еще кем-то, – вспоминает Александра. – И вдруг к Марку Анатольевичу подходит руководитель Театра эстрады Борис Брунов: «Ну, ладно, сеновал сеновалом, но где ты эту девку-то взял?» Папа ответил: «Я ее родил!»
По ее словам, в фильме она хотела сыграть Марию, но отец не разрешил. Затем предлагала попробоваться на роль жрицы любви Лоренцы. Захаров отказал. Зато утвердил на роль Фимки. Причем свою дочь не щадил: когда та сломала палец на ноге, заставил танцевать в кадре или полуобнаженной сниматься на сеновале, где ползали, по ее словам, жуки и клещи…
/Олег Перанов.
ПОДДЕРЖИВАЙТЕ НАС НА podpiska