О его смерти 18 октября 2017 года МИД Армении сообщил как о потере «величайшего сына армянского народа, образцового патриота и выдающегося мецената». Последний год жизни Левон, осужденный российским судом, провел в мордовской колонии, где умер от тяжелых болезней.
«Национальный благотворитель»
Айрапетян стал самым крупным инвестором в современной истории Арцаха – Нагорного Карабаха. На средства бизнесмена в начале 2000-х реконструировали монастырь XIII века Гандзасар («Гора сокровищ») – важнейший памятник армянской культуры. Немалые средства он вложил и в развитие родного села Ванк Мартакертского района – открыл в нем мебельную фабрику и военное училище, профинансировал строительство на реке Хачен водохранилища емкостью 2,5 млн кубометров. А еще создал всю инфраструктуру вокруг расположенного рядом монастыря Кармир-ванк (V век): возвел современный деревообрабатывающий завод, школу, высококлассную гостиницу «Эклектика» в форме корабля…
Однажды и мне посчастливилось посетить это архитектурное чудо вместе с семьей и моим дедушкой – профессором, доктором филологических наук, заслуженным деятелем науки Нагорно-Карабахской Республики и активным участником Арцахского национально-освободительного движения, поэтом Сократом Ханяном.
– На родине Левона Гургеновича так и называли – национальный благотворитель, – рассказывает дедушка Сократ. – Айрапетян перекрасил истерзанный послевоенный Нагорный Карабах из привычного цвета хаки в самые яркие тона. Каждый карабахец знает его биографию. Выпускник философского факультета МГУ, он уехал в 1970-е в составе стройотряда на комсомольские стройки. Работал в Уренгое, Тюмени, в 1980-х стал начальником экспедиции глубокого бурения в Салехарде. В советское время занялся журналистикой, а в постсоветскую Россию вошел успешным предпринимателем. К концу жизни издательский бизнес и экспорт нефти привел его в десятку богатейших армян всего мира. В Арцахе, который он, по сути, возродил, его знали как инвестора No1 – по построенным им дорогам, по питающему поля и энергосеть водохранилищу, по шуму лесопилки, по пению детских хоров в реставрированных им храмах.
И в мире тоже знали: с ним дружили Юрий Лужков и Шарль Азнавур, он решал бизнес-дела в Белом доме с вице-президентом США Альбертом Гором… Память о нем, о его делах, о его родине, несомненно, останется в сердцах его коллег, друзей, соотечественников и будет служить примером патриотизма и беззаветного служения стране.
В освобождении посмертно отказать…
15 июля 2014 года сотрудники ФСБ России задержали Левона Айрапетяна в московском аэропорту Домодедово, куда он прилетел из Монако. Предпринимателю вменяли соучастие в хищении путем присвоения и растраты акций Башкирского топливно-энергетического комплекса в особо крупном размере в составе организованной группы, а также соучастие в легализации (отмывании) денежных средств в особо крупном размере, приобретенных в результате совершения преступления. 17 июля судья Басманного райсуда Москвы Наталья Мушникова (она арестовывала и фигурантов «болотного дела») отправила подозреваемого в СИЗО, согласившись с доводами следователя Алексея Весельева, что Айрапетян может скрыться от следствия и суда, уничтожить улики (хотя их все, как и паспорта, изъяли накануне при обысках).
При этом ни следствие, ни суд не учли, что Левон Гургенович страдал сразу несколькими тяжелыми заболеваниями, включенными постановлением правительства РФ в «Перечень тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей», а именно: раком мочевого пузыря, сахарным диабетом II типа, язвой желудка и 12-перстной кишки, гипертонической болезнью III стадии.
14 апреля 2016 года судья Замоскворецкого райсуда Москвы Лариса Семенова (недавно она продлила арест Евгении Беркович и Светлане Петрийчук) признала Левона Айрапетяна виновным в совершении мошенничества в особо крупном размере и приговорила к 4 годам колонии общего режима (гособвинение требовало для него 7 лет). Будучи смертельно больным, Айрапетян отбывал наказание в ИК-12 мордовского поселка Молочница.
– Отбывал в обычном отряде, а не в медсанчасти, куда его не помещали, несмотря на все очевидные проявления его тяжелых болезней и все мольбы о милосердии, – вспоминает его адвокат Давид Хечян. – Несмотря на всевозможные письменные обращения – и от него самого, и от знаменитых армян по всему миру, – надлежащую медпомощь ему также не оказывали, необходимых лекарств не давали. Его заболевания, подтвержденные такими светилами мирового уровня, как академики РАН Лео Бокерия и Баграт Алекян, не были подтверждены в ходе освидетельствования медицинской комиссией при УФСИН России по Республике Мордовия. В итоге Левон Гургенович от них и умер… Незадолго до смерти он еле ходил и находился в абсолютно отрешенном состоянии…
Айрапетян скончался за несколько часов до начала заседания, где должны были решить, можно ли его освободить по состоянию здоровья, – и судья Верховного суда Республики Мордовия Юрий Кичаев отказал ему в освобождении уже посмертно… В чем истинная причина его уголовного преследования? Мой доверитель рассказывал мне, что сразу после задержания ему поставили условие: он дает показания против первого президента Башкирии Муртазы Рахимова, его сына – бывшего гендиректора «Башнефти» Урала Рахимова – и приобретателей акций топливно-энергетического комплекса Башкирии, а взамен получает свободу. Но он ни на оговор, ни на самооговор (якобы он сам соучастник) не пошел, и его заключили под стражу. А когда поняли, что по данному делу нет доказательств его виновности, на основании всего лишь одних показаний матери бывшего сенатора Игоря Изместьева, пожизненно осужденного за бандитизм, организацию убийств и теракта, инициировали его привлечение по другому уголовному делу – якобы о хищении денежных средств Изместьевых путем мошенничества. Несмотря ни на что, Левон Гургенович не жалел, что тогда не пошел на сделку со следствием и с совестью, сохранял присутствие духа, надеялся выжить и добиться полной реабилитации. Но силы в этой борьбе с системой, увы, были неравны…
«В редакционную политику не вмешивался»
С 1991 по 1994 год Левон Айрапетян был генеральным директором издательского дома «Собеседник», с 1994-го до самой кончины – председателем совета директоров нашей газеты.
– Главной заслугой Левона Айрапетяна для нашего ИД и одноименной газеты было то, что, занимая свою должность, он не мешал работе журналистов, – говорит «Собеседнику» бывший главный редактор и генеральный директор газеты «Собеседник» Юрий Пилипенко. – Никогда не вмешивался в редакционную политику. Не было ни единого случая, чтобы Левон Гургенович сказал: вот это печатаем или вот это не печатаем. Как чуткий и мудрый руководитель, он только интересовался, как у нас идут дела, как работа, как авторы поживают и себя чувствуют. И конечно, он всегда читал все вышедшие материалы! А еще он был очень смелым и мужественным: я-то знаю, что ему постоянно поступали звонки – от чиновников уровня глав администрации и министерств. Они звонили и высказывали свое мнение, что «Собеседник» что-то уж совсем острый и критический выходит, просили его надавить на коллектив. Он все выслушивал, передавал мне – и никогда на нас не давил.
/Елена Ханян.
ЧИТАЙТЕ НАС НА sobes.press, ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ В дзен, ПОДДЕРЖИВАЙТЕ НА podpiska