Чернобыльскую катастрофу советские власти, как известно, пытались поначалу замалчивать. Вот и «Собеседник» выпустил первый материал только спустя две с половиной недели, 15 мая. Это был репортаж из 30-километровой зоны, окружающей АЭС. Виноватым оказался в первую очередь Запад, «распускавший слухи». Корреспонденты пытались, с одной стороны, успокоить всех, но с другой – все-таки показать ужас происходящего.
Малоизвестному, не особенно заметному украинскому городку Припять было суждено войти в историю в ночь с 26 на 27 апреля. Авария на Чернобыльской АЭС, эвакуация 40 тысяч жителей города, распущенные Западом слухи и поднятая антисоветская кампания вокруг трагедии…
Большие беды почти всегда приходят ночью. Эта ворвалась в нашу жизнь в 1 час 27 минут полыхнувшим пожаром. В чем причина аварии – этот вопрос сейчас волнует многих.
…Можно только предположить, как помог бы восстановить картину происшедшего старший оператор реакторного цеха четвертого блока Валерий Ильич Ходемчук. Его пост находился ближе всех остальных к месту трагедии. Но оператор погиб в первые же минуты катастрофы. Его имя значится в коротком списке из двух скончавшихся при аварии.
В эти дни мы не раз встречались и беседовали со специалистами. Их мнение приблизительно едино. Авария, подобная чернобыльской, могла случиться раз в миллион лет. Год 1986-й и стал одним годом из миллиона.
…Сейчас, когда мы диктуем эти строки, выброс прекращен, точнее, почти прекращен… Естественный фон радиации в Киеве, Жлобине, Гомеле хоть и выше обычного, никакой опасности для жизни людей не представляет. Радиационная обстановка нормализуется… Нет оснований для пессимизма.
22 мая: Тень неслыханного несчастья нависла над тысячами домашних очагов далеко от Чернобыля. И пожарные, не колеблясь, вступили в бой, сражались изо всех сил. Они понимали, как велик риск, сознавали, на что шли, оказавшись в самом пекле смертоносной радиации.
29 мая: Ефрейтор Марьянич засыпал стоя. Ему поручили наблюдение за манометром. Он стоял возле прибора, пошатываясь, и несколько раз говорил: «Командир, я перестаю видеть стрелку…»
…Мы несколько затаскали, стерли прекрасное русское слово «героизм». Но как, если не героями, величать людей, рискующих собой ради нас с вами? Они идут не просто в атаку. Ведь вдохновенный порыв, атака длится недолго, мгновения. Они наступают сознательно и осмысленно на невидимого и потому более опасного врага. Наступление это длится днями, неделями. Режим работы жесток. В каждой смене по пятьдесят человек. Каждые сутки – двенадцать часов работы в зоне повышенной радиации. И суток этих двенадцать. Надежды на скорое и безболезненное завершение наступления наивны.
Ни разу за все тяжеленные дни не покидал зоны директор атомной Виктор Петрович Брюханов. Трудно представить человека более усталого. Сколько там, на дозиметре, красным сигналом опасности торчащем из кармана?.. Мы провели несколько часов в 30-километровой зоне. Но защелкал дозиметр, запрыгала стрелка, когда солдат-дозиметрист поднес беспристрастный прибор к колесам нашей машины. Нам пора. А им тут оставаться…Работать. Рисковать. Ради того, чтобы жизнь как можно быстрее стала такой, какой была она до 27 апреля.
ЧИТАЙТЕ НАС НА sobes.press, ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ В дзен