Так соотечественники называли 20-го президента Франции Жискара д’Эстена. Основатель Евросоюза, политик огромного масштаба, при этом герой многочисленных любовных историй, дожил до 94 лет. Самой интригующей из которых до сих пор остаются его взаимоотношения с принцессой Дианой.
Вышел из «шинели де Голля»
В политику аристократ Валери Жискар д’Эстен ворвался так же стремительно, как во время Второй мировой первым ворвался на своем танке в Кобленц, штурмуя одну высоту за другой… За мужество его наградили Военным крестом. Юноше было тогда всего 19 лет, а за год до того он участвовал в освобождении Парижа.
В 28 лет Жискар – уже замруководителя секретариата премьер-министра, в 30 – депутат Национального собрания, в 32 – замминистра финансов. В 1962-м де Голль назначил 36-летнего Жискара министром финансов, назвав «лучшим казначеем». Это д’Эстен придумал фразу «непомерные привилегии», характеризуя гегемонию доллара в международных платежах. А став президентом, занялся созданием Европейской валютной системы.
Д’Эстен держал в голове все основные цифры госбюджета. И когда де Голля спрашивали что-то про экономику, он неизменно отвечал: «Обратитесь к Жискару – у него хорошая голова».
Разрешил аборты и разводы
Он стал одним из самых молодых лидеров Европы: когда д’Эстена избрали президентом в 1974-м, ему было 48 лет.
Он вспоминал: «Мне кажется, я стал президентом благодаря одной фразе: «Но, г-н Миттеран, у вас ведь нет монополии на сердце!» Именно этой репликой д’Эстен прервал во время теледебатов оппонента (Миттерана), долго и нудно обещавшего заботиться о народе. И сразу получил 400 тыс. голосов…
Правда, как отметил однажды де Голль: «Его проблема – народ». И впрямь, утонченному аристократу было трудно среди рядовых избирателей. Хотя он и очень старался – во время предвыборной кампании даже играл на аккордеоне…
Его девизом на посту президента стало: «Перемены без риска». Он объяснял это так: таким образом претворять реформы в жизнь, чтобы постепенно они воспринимались как нечто само собой разумеющееся. Но реформы были серьезными: начато строительство скоростных железных дорог и АЭС, снижен возраст права участия в выборах с 21 до 18 лет, разрешены аборты и разводы по взаимному согласию, увеличены пособия по безработице, пенсии и т.д.
«Я знал, что для модернизации Франции семи лет мало, но у меня был образец для подражания – сам де Голль», – писал д’Эстен.
И тем не менее он отошел от голлистов, сформировав некий центристский полюс для всех политических сил. Он писал в то время: «Мы стремились к двум вещам: восстановлению мира и постепенному становлению Европы в качестве мировой державы как в экономическом, так и в политическом отношении, повышению ее уровня до США и в то же время СССР».
Ему это вполне удавалось.
В «Русской избе» и на Бородинском поле
Он был ни на чьей стороне – исключительно одной лишь Франции. Так, при нем страна вошла в тройку лидеров по торговому обороту с СССР. В 1979-м он подписал с Брежневым Программу дальнейшего развития сотрудничества в пользу разрядки и мира. Отказался присоединиться к западным санкциям после ввода советских войск в Афганистан. Но при этом вернул Францию в структуры НАТО и стал одним из основных лоббистов создания «Большой семерки» и ЕС…
Д’Эстена и Брежнева связывали по-настоящему дружеские личные отношения. Француз был в нашей стране раз 10, впервые попав в СССР, еще будучи министром финансов. А в один из официальных визитов (уже став президентом) попросил Брежнева отвезти его в «Русскую избу» – подмосковный ресторан, о котором он узнал от посла Франции в Москве. В бревенчатом срубе XIX века, где предлагали отменную русскую кухню, главу Франции встретили хитом «Подмосковные вечера»…
Бывал l’Ex и в новой России. Покинув президентский пост, он оставался влиятельным в мире политиком. Так, в 2012-м приезжал по личному приглашению Путина на празднование 200-летия Бородинской битвы. «Мне хотелось воздать должное нашим соотечественникам, – напишет он позже. – Россия – это великая страна XXI века. Конечно, два века назад между нашими странами была война. Но нам повезло в том, что обе стороны считают себя победившими, потому что французы уверены, что выиграли битву на Москве-реке, а русские считают, что выиграли Бородинское сражение».
В 2015-м l’Ex – вновь в Москве. И делает сенсационное для западного политика заявление: «Честно говоря, что касается возвращения Крыма в Россию, то я счел его исторически справедливым»…
Эммануэль
Д’Эстен известен своими любовными похождениями. Одной из самых известных его пассий (она даже стала первой в истории Пятой республики официальной любовницей президента) была нидерландская актриса Сильвия Кристель, сыгравшая Эммануэль, секс-символ прошлого столетия.
Их роман начался еще до избрания д’Эстена. Однако и став президентом он ничего не изменил в их отношениях. Сильвия часто выступала хозяйкой на приемах в Елисейском дворце, регулярно ездила с ним в зарубежные поездки…
В отношениях с женщинами Жискар всегда следовал правилу: никакой конспирации, все предельно открыто. Возможно, поэтому ни одна газета не печатала возмущенные статьи?
Принцесса и президент
И все-таки тайна у него была – до сих пор не утихают попытки выяснить: какие же отношения связывали Жискара и принцессу Диану. Особенно после выхода в свет в 2009-м его книги «Принцесса и президент» – сугубо литературного произведения с вымышленными героями, тем не менее узнаваемыми. Будоражил и эпиграф к роману: «обещание сдержано»…
Д’Эстен признался в интервью, что в романе выведена принцесса Диана, но история любви – плод его воображения: «Я сфабриковал факты, но не места или обстановку».
«Эта идея принадлежала леди Диане, – продолжал он. – В 1994-м, когда мы обсуждали любовные истории из жизни лидеров великих держав, она посоветовала мне: «Почему бы вам не написать об этом книгу?» Чуть позже она спросила, не начал ли я уже работать над подобным произведением. Я открыл ей кое-какие свои идеи на этот счет, и она одобрила их… Спустя шесть недель она встретила свой трагический конец в тоннеле под площадью Альма. И я счел, что связан обещанием, которое обязан выполнить».
Кстати, Жискар д’Эстен был первым, кто прислал принцессе в госпиталь цветы после той аварии… А вот книга оглушительного успеха не имела – при тираже в 120 тыс. экз. продано было лишь 19 тысяч.
«Я был немного знаком с ней, – признавался l’Ex, – и у нас возникли доверительные отношения. Ей требовалось с кем-то переписываться. Она часто писала письма. На маленьких голубых листках, с обеих сторон. В конце концов спустя годы я осознал: она оказала на меня столь сильное влияние, что мне самому не верится. Каждый раз, попадая в тоннель под площадью Альма, я думаю о ней».
Похоже, тайна их отношений ушла вместе с ними.
- Жискар д’Эстен получил прозвище «французский Кеннеди» за избирательную кампанию на американский манер – с артистами, рекламой и т.д.;
- открыл Елисейский дворец для публики, приглашал простых французов к себе на обед, сам ходил к ним в гости;
- когда его дети сопровождали Жискара в зарубежных поездках, он настаивал, чтобы они стояли в протоколе выше министров;
- отправившись кататься на лыжах в Альпы, приказал доставить себя на вершину на вертолете.
/Елена Скворцова.